![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
elisapeyronВнезапно выпивая с мужем осознала что в 20 лет писала роман. Роман, йопт,бля! Но осталась непонятой и высмеяной. Перечитала. При всей сложности написания 90% правда из пансковской жизни Киева 2000-х. Че добру пропадать? Муж сказал сохрани. Сохраняю...
Бег 2004
***
Холодно.…Светает.… Или это сумерки? Какой-то сумбур. Из глубин изувеченного сознания выплывает единственная мысль. Холодно… Стук капель о подоконник наводит уныние, стук капель о подоконник заставляет вынырнуть из небытия. У меня нет ничего, за что можно было бы удержаться, у меня нет ничего, нет даже тела, даже собственного неделимого сознания, у меня есть только чувство, что я есть. У меня есть смутное, прозрачное ощущение собственного существования. Странно… Холодно.…Светает…
Или это только сумерки? Я начинаю ощущать, что могу управлять своим телом. Я начинаю понимать, что у меня есть еще и тело. И, может быть, даже душа.… Хотя нет, вряд ли.
Холодно.…Несколько судорожных глотков воздуха приподнимают грудь. Я слышу, как бьется сердце. Мое сердце. Так ритмично и слаженно. Симфония дыхания и этот неспешный его ритм…
Я не просто есть. Я существо. Отдельное от этого мира. Холодно…Светает… Или это просто сумерки? Я открываю глаза. Какое-то жуткое возвращение к реальности.
Самое нелепое в том что, то, что меня восхитило, теперь вызывает раздражение. Я не хочу знать, что я отдельное от мироздания существо, я просто хочу знать, что я есть. Глупо, наверное… И, все-таки, это так.
Попытка подавить бурю отвращения к себе не удается. Сажусь на постели, пытаюсь мыслить. Получается плохо… но мне уже надо бежать. Бежать… Бежать?
Мир обретает краски, мир вспыхивает оттенками и заполняется смыслом. Я вспоминаю. Я вскакиваю. Бежать? Бежать! Это кажется единственным целесообразным решением. Холодно…Сумерки…Или это рассвет? Но почему же так холодно? Холодно! Холодно…внутри…
Глава 1. Начало.
Человек в черном скрывался
в пустыне, а стрелок преследовал его.
Стивен Кинг
Что я могу рассказать о своей жизни? Я обыкновенный ненормальный неформал, у которого нет ни одной причины, чтобы продолжать это бренное существование в мире гопов, в самой милицинизированой стране бывшего Совка. Сегодня я, как обычно, проснулся от кошмара и обрадовался, что я один и ма не начнет приставать с вопросами, чего это я ору по ночам. Я посмотрел на свое осунувшееся лицо в зеркало над умывальником, и мгновение поколебавшись, решил, что бриться необязательно. Я не обнаружил на кухне завтрака, что было непохоже на маму, да, впрочем, ладно, и ограничился банкой сгущенки. Порывшись в куртке, обнаружил в пачке последнюю сигарету. Закурив, я устроился поудобнее на толчке с вчерашней «газетой по-киевски» в руках.
Зазвонил телефон. Я выругался и сделал вид, что не слышу. Телефон замолчал. Я докурил и выкинул окурок в унитаз. Пора выдвигаться в универ. Из кучи грязных носков я выбрал не совсем грязные, натянул свитер и старые джинсы, одобрительно кивнул своему отражению и собрался выходить. Телефон зазвонил снова.
— Дима, привет, как дела, ты идешь в университет, давай встретимся у моста через двадцать минут, я так за тобой соскучилась, напомни, чтобы я рассказала, какой интересный сон мне сегодня приснился???!!!!
— Хорошо.
Я положил трубку, зашнуровал ботинки и захлопнул входную дверь. И как это девушки умудряются быть такими разговорчивыми в восемь утра?
Я насчитал тридцать копеек в кармане и прикинул, что до моста мне идти не больше пятнадцати минут. Морозное пасмурное утро било ветром по лицу. Я шел, меся грязный снег ногами, мимо громыхали трамваи полные довольных и не замерших пассажиров. Я нащупал в кармане пустую пачку. Ужасно хотелось курить…
Света стояла у моста, нервно оглядываясь и теребя бандану, привязанную к лямке рюкзака. Увидев меня, она широко по-детски улыбнулась и развела руки, приглашая в свои объятия. Я поспешил воспользоваться приглашением и привлек Свету к себе. Вдохнул аромат ее волос, нашел губами ее мягкие нежные губы и забыл про слякоть и снег, про то, что продрог до костей пока шел сюда. Да про все на свете я забыл, целуя ее, смотря на эти невинно закрытые глазки где, иногда, живут озорные искорки и наблюдая за танцем наших волос на ветру — рыжих и черных. Но всему хорошему приходит конец, она мягко отстранилась от меня, взяла за руку и мы пошли рядом.
— Дима, я вчера звонила тебе, но ты спал, — укоризненно сказала Света и надула губы.
— Я так хотела тебе рассказать про наш разговор с Людой. Представляешь, у нее опять с ее Славиком проблемы, они поссорились, и я сказала ей, что он был не прав. Я рассказала это Лене и она тоже так думает. Вот ты послушай, ЧТО говорил Слава Люде! Если бы ты мне ТАКОЕ сказал… — и она многозначительно замолчала, а потом снова принялась щебетать.
Я улыбнулся и обнял ее за талию. Когда-то я задумывался над тем, почему мужчины полагают, что женщины глупее, чем они. Сейчас я был благодарен Светке за то, что своей безудержной женской разговорчивостью она лишила необходимости меня говорить что-нибудь и я остался умным и загадочным в глазах окружающих.
— И что ты об этом думаешь? — спросила выжидающе Света.
— Я думаю, что ты у меня самая умная и самая красивая, — честно признался я, целуя ее в курносый носик.
Этого оказалось достаточно, чтобы она игриво захихикала и с наигранной обидой заявила:
— Дима, ты, как всегда меня не слушаешь!
Я ничего не ответил, я предпочел снова поцеловать ее. Света не возражала.
У Светки было три пары и мне не оставалось ничего другого, как сидеть на своих лекциях и ждать когда она освободится. Я достал книгу и удобно устроился в дальнем конце аудитории, но читать не получалось. Мне нравился Форт и «Книга проклятых», но для понимания фортовских антидогм нужна была более спокойная обстановка. Я перечитывал абзац за абзацем, однако в смысл текста не вникал. Наконец, я отложил книгу и положив подбородок на ладони уставился на препода с выражением глубочайшего внимания. Сорок пять минут каторги и можно было выйти на перекур. Подошла Света, я проводил ее до аудитории и понял, что еще полупару такой лабуды не выдержу. Решил сходить в конференц-зал, дико хотелось темного пива, но в кармане звенело тридцать копеек и никакой надежды.… Хотя…, я ничего не терял и имел возможность опытным путем проверить, не найдется ли в этом универе кого-нибудь, кто мечтал бы напоить меня пивом.
На улице стало немного теплее, выглянуло бледное декабрьское солнце, и снег поплыл, смешиваясь с землей и превращаясь в вязкую слякоть. Надвинув капюшон на глаза, и спрятав руки в карманы, я неверной поступью отправился в место скопления заядлых прогульщиков.
Конференц-зал представлял собой детскую площадку, но я никогда не видел на ней детей младше семнадцати лет. Сегодня было прохладно и почти никаких шансов застать знакомую физиономию с пивом и некоторым излишком наличности, но мне повезло.
Переминаясь с ноги на ногу и мелко дрожа от холода, Курт вытанцовывал около Алисы, которая сидела, потягивая пиво, на детской скамейке. Рядом с ними тусовался Ангел, о чем-то оживленно беседуя с Сашей. Меня приветствовали, как всегда, тепло и дружелюбно. Пожав руки ребятам, я поцеловал Алису, так, чтобы это было не слишком многообещающе, но и не обидело ее холодностью. Я давно замечал благосклонность с ее стороны. По крайней мере, она всегда была не против утащить меня к себе домой под предлогом употребления слабоалкогольных напитков. Но я был тверд, как скала, и не поддавался ни на какие женские хитрости:
— Пошли на флэт, попьем пива? — Спросила Алиса, наклоняясь к моему лицу.
Я прикурил сигарету и гордо ответил:
— Пошли, конечно.
До часу дня еще была уйма времени, а Алиса жила совсем рядом с университетом. Мы подошли к ларьку и взяли два литра «Оксамитового» и пошли к Алисе. На протяжении пути она молчала, и мне было не по себе. После Светы молчаливая женщина казалась ошибкой творца, но я терпел и уговаривал себя не забыть и не опоздать встретить с пар Свету. Алиса шла чуть впереди, и я рассматривал ее черные длинные волосы, одежду в стиле «вамп». Она шла, покачивая бедрами, и я знал, что она хочет выглядеть, сексуально глядя на мужчин свысока. Но Алиса не была сексуальна, она была строга и холодна и это пугало мужчин.
Алиса набрала код и открыла серую обшитую железом дверь своего парадного. Мы поднялись по лестнице на второй этаж, потирая озябшие руки. Я разделся и вошел в комнату, Алиса принесла два бокала и пепельницу, включила магнитофон, и все так же гордо и невозмутимо продефилировала ко мне, усевшись рядом на кровать. Я глотнул пива, затянулся ее «Пал-мелом» и расслабился. Мы молчали. Согревшись, я почувствовал слабость. Пиво туманило рассудок и клонило в сон. Музыка замолчала, Алиса приподнялась и выключила магнитофон. Я открыл глаза и посмотрел на нее. На ней было узенькое шелковое платье, она плотоядно улыбалась. Хмельной румянец проступил сквозь пудру и осветил неестественно бледное лицо. Алиса встала и потянула меня за руку
— Потанцуем?
— Та ну…, — на самом деле, мне не хотелось продемонстрировать полное отсутствие хореографических способностей. — Лучше иди сюда.
Я тут же пожалел о своей непродуманной фразе. Алиса легким прыжком переместилась на мои колени. Прежде чем я успел возразить, а я неуверен, что стал бы это делать, ее губы жадно впились в мой рот. Она обхватила мои бедра коленями и прижалась к груди. Что-то шевельнулось в моей душе, хотя, как я решил впоследствии, скорее, в штанах, я перестал, и думать о сопротивлении, схватил Алису за волосы и швырнул на кровать. Сквозь тонкую ткань я ощущал ее набухшие соски, ее губы были горячими, а ноги обнимали все крепче.
Она надтреснуто застонала. Этот звук походил на скрежет ногтей по стеклу. Меня передернуло. Я поднялся на руках, взглянул на ее безобразно разукрашенное лицо и понял, что не хочу ее. Я резко поднялся и пошел к двери. Алиса села на постели, но не пыталась меня остановить. Я вышел на улицу и побрел к универу. Было 13:55. Света ушла домой. Одна. Я не нашел ее возле четверки. Увидел ее одногрупницу, Люду, болтающую с гоповатого вида парнями. Люда, как-то странно взглянула на меня и сказала:
— Света ждала, а потом ушла. Минут пять назад.
Я выругался и развернулся, чтобы уйти.
— Дима!
— Ну?
— Если собираешься ее догнать, хотя бы помаду с лица сотри.
Я промолчал.
Свету догонять было действительно неразумно, и я отправился домой. Пошел мокрый снег. Ветер усилился. Я решил идти пешком, и пока шел, снег застилал мне глаза. Трамваи, громыхая, проносились мимо, дурь выветривалась из головы, на душе было скверно. Небо серело над головой, солнце спряталось за тучи, потемнело, и мир представлял собой жалкое зрелище. Я замерз, но не застегивал куртку, холодный ветер проникал сквозь свитер и щипал за соски. Мне было душно. Я вспотел.
Дома никого не было. Малой задерживался. Я плюхнулся в кресло и включил комп. Света должно быть уже дома. Я набрал номер.
— Да?
— Света? Привет, — как можно виноватей сказал я.
— Света, извини, но у меня не получилось тебя встретить. Я после пар зашел к Сереге за диском и задержался.
— Да?
— Правда, не злись. Я думал успею, но немного опоздал. Люда сказала, что ты ушла минут пять до меня.
— Да?
Этот содержательный разговор начал приводить меня в замешательство. Лучше бы она накричала, пожаловалась или разревелась. Но это деланное безразличие ставило меня в тупик.
— Ну почему ты мне не веришь? — Вопросил я в справедливом гневе.
— Потому что, ты врешь, Дима, — спокойно ответила она. — Я заходила к тебе на пары, и Ангел сказал, что видел тебя в конференц-зале, откуда ты отправился с визитом вежливости к Алисе.
Вот черт!
— Света…
— Дима, я не хочу сейчас с тобой разговаривать.
Короткие гудки.
Я положил трубку. Ревнует — значит любит. Ну, хорошо, я сволочь, я знаю, но ведь у нас с Алисой и, правда, ничего не было. И я, правда, люблю Свету. Думаю, она это поймет. И кого я обманываю? Мне все равно стыдно и тошно...
Хлопнула входная дверь, вернулся из школы малой. Звеня ключами, он стал раздеваться. Я выглянул в прихожую.
— Привет, Ярик!
— Привет! — Буркнул он, не поднимая головы.
Я смотрел, как он раздевается, и мне показалось странным, что он прикрывает лицо волосами.
— Что-то случилось?
— Нет! — Он огрызнулся.
Нет, ну он действительно огрызнулся. Ярослав встал и попытался прошмыгнуть в комнату мимо меня. Я словил его за подбородок и развернул лицом к себе. Под его правым глазом красовался здоровенный фингал.
— И? — Спросил я.
— Что и? Пусти! — Он вырвался и снова попробовал пройти, но я заслонил дверь собой.
— Что случилось?
Он сел на пол.
— ну…
— Давай рассказывай, нетерпеливо потребовал я.
Последовала обыкновенная душераздирающая история о гопах из средней школы. Им не понравился внешний вид моего брата, ему не понравилось, каким тоном было выражено их недовольство, он заявил свой протест, а они применили физическое воздействие. Ну и поскольку они естественно обладали количественным преимуществом, давление возымело печальные последствия, которыми сейчас я мог любоваться.
— Тебе лучше не идти завтра в школу, — сказал я, вспоминая свое неформальное прошлое в этом общеобразовательном учреждении.
— И что это даст? — Резонно возразил Ярик.
Я задумался.
— Слушай, возьми завтра с собой молоток, я в универ не пойду. Если они забьют тебе стрелу, а они это сделают, звони домой.
Мы еще раз обсудили сложившуюся проблему и отработали возможные варианты ответных действий. В общем, вечер был насыщен, и Света вылетела у меня из головы. Но когда я засыпал, я опять думал о ней. Постепенно, погружаясь в дремоту, ее образ изменялся. Я еще не спал, но уже видел сон. Видел огромный зеленый лес, палящее солнце слепило мне глаза. Я шел по лесу босой, и ветки царапали мое тело. А потом я уснул глубоко и без сновидений.
Бег 2004
***
Холодно.…Светает.… Или это сумерки? Какой-то сумбур. Из глубин изувеченного сознания выплывает единственная мысль. Холодно… Стук капель о подоконник наводит уныние, стук капель о подоконник заставляет вынырнуть из небытия. У меня нет ничего, за что можно было бы удержаться, у меня нет ничего, нет даже тела, даже собственного неделимого сознания, у меня есть только чувство, что я есть. У меня есть смутное, прозрачное ощущение собственного существования. Странно… Холодно.…Светает…
Или это только сумерки? Я начинаю ощущать, что могу управлять своим телом. Я начинаю понимать, что у меня есть еще и тело. И, может быть, даже душа.… Хотя нет, вряд ли.
Холодно.…Несколько судорожных глотков воздуха приподнимают грудь. Я слышу, как бьется сердце. Мое сердце. Так ритмично и слаженно. Симфония дыхания и этот неспешный его ритм…
Я не просто есть. Я существо. Отдельное от этого мира. Холодно…Светает… Или это просто сумерки? Я открываю глаза. Какое-то жуткое возвращение к реальности.
Самое нелепое в том что, то, что меня восхитило, теперь вызывает раздражение. Я не хочу знать, что я отдельное от мироздания существо, я просто хочу знать, что я есть. Глупо, наверное… И, все-таки, это так.
Попытка подавить бурю отвращения к себе не удается. Сажусь на постели, пытаюсь мыслить. Получается плохо… но мне уже надо бежать. Бежать… Бежать?
Мир обретает краски, мир вспыхивает оттенками и заполняется смыслом. Я вспоминаю. Я вскакиваю. Бежать? Бежать! Это кажется единственным целесообразным решением. Холодно…Сумерки…Или это рассвет? Но почему же так холодно? Холодно! Холодно…внутри…
Глава 1. Начало.
Человек в черном скрывался
в пустыне, а стрелок преследовал его.
Стивен Кинг
Что я могу рассказать о своей жизни? Я обыкновенный ненормальный неформал, у которого нет ни одной причины, чтобы продолжать это бренное существование в мире гопов, в самой милицинизированой стране бывшего Совка. Сегодня я, как обычно, проснулся от кошмара и обрадовался, что я один и ма не начнет приставать с вопросами, чего это я ору по ночам. Я посмотрел на свое осунувшееся лицо в зеркало над умывальником, и мгновение поколебавшись, решил, что бриться необязательно. Я не обнаружил на кухне завтрака, что было непохоже на маму, да, впрочем, ладно, и ограничился банкой сгущенки. Порывшись в куртке, обнаружил в пачке последнюю сигарету. Закурив, я устроился поудобнее на толчке с вчерашней «газетой по-киевски» в руках.
Зазвонил телефон. Я выругался и сделал вид, что не слышу. Телефон замолчал. Я докурил и выкинул окурок в унитаз. Пора выдвигаться в универ. Из кучи грязных носков я выбрал не совсем грязные, натянул свитер и старые джинсы, одобрительно кивнул своему отражению и собрался выходить. Телефон зазвонил снова.
— Дима, привет, как дела, ты идешь в университет, давай встретимся у моста через двадцать минут, я так за тобой соскучилась, напомни, чтобы я рассказала, какой интересный сон мне сегодня приснился???!!!!
— Хорошо.
Я положил трубку, зашнуровал ботинки и захлопнул входную дверь. И как это девушки умудряются быть такими разговорчивыми в восемь утра?
Я насчитал тридцать копеек в кармане и прикинул, что до моста мне идти не больше пятнадцати минут. Морозное пасмурное утро било ветром по лицу. Я шел, меся грязный снег ногами, мимо громыхали трамваи полные довольных и не замерших пассажиров. Я нащупал в кармане пустую пачку. Ужасно хотелось курить…
Света стояла у моста, нервно оглядываясь и теребя бандану, привязанную к лямке рюкзака. Увидев меня, она широко по-детски улыбнулась и развела руки, приглашая в свои объятия. Я поспешил воспользоваться приглашением и привлек Свету к себе. Вдохнул аромат ее волос, нашел губами ее мягкие нежные губы и забыл про слякоть и снег, про то, что продрог до костей пока шел сюда. Да про все на свете я забыл, целуя ее, смотря на эти невинно закрытые глазки где, иногда, живут озорные искорки и наблюдая за танцем наших волос на ветру — рыжих и черных. Но всему хорошему приходит конец, она мягко отстранилась от меня, взяла за руку и мы пошли рядом.
— Дима, я вчера звонила тебе, но ты спал, — укоризненно сказала Света и надула губы.
— Я так хотела тебе рассказать про наш разговор с Людой. Представляешь, у нее опять с ее Славиком проблемы, они поссорились, и я сказала ей, что он был не прав. Я рассказала это Лене и она тоже так думает. Вот ты послушай, ЧТО говорил Слава Люде! Если бы ты мне ТАКОЕ сказал… — и она многозначительно замолчала, а потом снова принялась щебетать.
Я улыбнулся и обнял ее за талию. Когда-то я задумывался над тем, почему мужчины полагают, что женщины глупее, чем они. Сейчас я был благодарен Светке за то, что своей безудержной женской разговорчивостью она лишила необходимости меня говорить что-нибудь и я остался умным и загадочным в глазах окружающих.
— И что ты об этом думаешь? — спросила выжидающе Света.
— Я думаю, что ты у меня самая умная и самая красивая, — честно признался я, целуя ее в курносый носик.
Этого оказалось достаточно, чтобы она игриво захихикала и с наигранной обидой заявила:
— Дима, ты, как всегда меня не слушаешь!
Я ничего не ответил, я предпочел снова поцеловать ее. Света не возражала.
У Светки было три пары и мне не оставалось ничего другого, как сидеть на своих лекциях и ждать когда она освободится. Я достал книгу и удобно устроился в дальнем конце аудитории, но читать не получалось. Мне нравился Форт и «Книга проклятых», но для понимания фортовских антидогм нужна была более спокойная обстановка. Я перечитывал абзац за абзацем, однако в смысл текста не вникал. Наконец, я отложил книгу и положив подбородок на ладони уставился на препода с выражением глубочайшего внимания. Сорок пять минут каторги и можно было выйти на перекур. Подошла Света, я проводил ее до аудитории и понял, что еще полупару такой лабуды не выдержу. Решил сходить в конференц-зал, дико хотелось темного пива, но в кармане звенело тридцать копеек и никакой надежды.… Хотя…, я ничего не терял и имел возможность опытным путем проверить, не найдется ли в этом универе кого-нибудь, кто мечтал бы напоить меня пивом.
На улице стало немного теплее, выглянуло бледное декабрьское солнце, и снег поплыл, смешиваясь с землей и превращаясь в вязкую слякоть. Надвинув капюшон на глаза, и спрятав руки в карманы, я неверной поступью отправился в место скопления заядлых прогульщиков.
Конференц-зал представлял собой детскую площадку, но я никогда не видел на ней детей младше семнадцати лет. Сегодня было прохладно и почти никаких шансов застать знакомую физиономию с пивом и некоторым излишком наличности, но мне повезло.
Переминаясь с ноги на ногу и мелко дрожа от холода, Курт вытанцовывал около Алисы, которая сидела, потягивая пиво, на детской скамейке. Рядом с ними тусовался Ангел, о чем-то оживленно беседуя с Сашей. Меня приветствовали, как всегда, тепло и дружелюбно. Пожав руки ребятам, я поцеловал Алису, так, чтобы это было не слишком многообещающе, но и не обидело ее холодностью. Я давно замечал благосклонность с ее стороны. По крайней мере, она всегда была не против утащить меня к себе домой под предлогом употребления слабоалкогольных напитков. Но я был тверд, как скала, и не поддавался ни на какие женские хитрости:
— Пошли на флэт, попьем пива? — Спросила Алиса, наклоняясь к моему лицу.
Я прикурил сигарету и гордо ответил:
— Пошли, конечно.
До часу дня еще была уйма времени, а Алиса жила совсем рядом с университетом. Мы подошли к ларьку и взяли два литра «Оксамитового» и пошли к Алисе. На протяжении пути она молчала, и мне было не по себе. После Светы молчаливая женщина казалась ошибкой творца, но я терпел и уговаривал себя не забыть и не опоздать встретить с пар Свету. Алиса шла чуть впереди, и я рассматривал ее черные длинные волосы, одежду в стиле «вамп». Она шла, покачивая бедрами, и я знал, что она хочет выглядеть, сексуально глядя на мужчин свысока. Но Алиса не была сексуальна, она была строга и холодна и это пугало мужчин.
Алиса набрала код и открыла серую обшитую железом дверь своего парадного. Мы поднялись по лестнице на второй этаж, потирая озябшие руки. Я разделся и вошел в комнату, Алиса принесла два бокала и пепельницу, включила магнитофон, и все так же гордо и невозмутимо продефилировала ко мне, усевшись рядом на кровать. Я глотнул пива, затянулся ее «Пал-мелом» и расслабился. Мы молчали. Согревшись, я почувствовал слабость. Пиво туманило рассудок и клонило в сон. Музыка замолчала, Алиса приподнялась и выключила магнитофон. Я открыл глаза и посмотрел на нее. На ней было узенькое шелковое платье, она плотоядно улыбалась. Хмельной румянец проступил сквозь пудру и осветил неестественно бледное лицо. Алиса встала и потянула меня за руку
— Потанцуем?
— Та ну…, — на самом деле, мне не хотелось продемонстрировать полное отсутствие хореографических способностей. — Лучше иди сюда.
Я тут же пожалел о своей непродуманной фразе. Алиса легким прыжком переместилась на мои колени. Прежде чем я успел возразить, а я неуверен, что стал бы это делать, ее губы жадно впились в мой рот. Она обхватила мои бедра коленями и прижалась к груди. Что-то шевельнулось в моей душе, хотя, как я решил впоследствии, скорее, в штанах, я перестал, и думать о сопротивлении, схватил Алису за волосы и швырнул на кровать. Сквозь тонкую ткань я ощущал ее набухшие соски, ее губы были горячими, а ноги обнимали все крепче.
Она надтреснуто застонала. Этот звук походил на скрежет ногтей по стеклу. Меня передернуло. Я поднялся на руках, взглянул на ее безобразно разукрашенное лицо и понял, что не хочу ее. Я резко поднялся и пошел к двери. Алиса села на постели, но не пыталась меня остановить. Я вышел на улицу и побрел к универу. Было 13:55. Света ушла домой. Одна. Я не нашел ее возле четверки. Увидел ее одногрупницу, Люду, болтающую с гоповатого вида парнями. Люда, как-то странно взглянула на меня и сказала:
— Света ждала, а потом ушла. Минут пять назад.
Я выругался и развернулся, чтобы уйти.
— Дима!
— Ну?
— Если собираешься ее догнать, хотя бы помаду с лица сотри.
Я промолчал.
Свету догонять было действительно неразумно, и я отправился домой. Пошел мокрый снег. Ветер усилился. Я решил идти пешком, и пока шел, снег застилал мне глаза. Трамваи, громыхая, проносились мимо, дурь выветривалась из головы, на душе было скверно. Небо серело над головой, солнце спряталось за тучи, потемнело, и мир представлял собой жалкое зрелище. Я замерз, но не застегивал куртку, холодный ветер проникал сквозь свитер и щипал за соски. Мне было душно. Я вспотел.
Дома никого не было. Малой задерживался. Я плюхнулся в кресло и включил комп. Света должно быть уже дома. Я набрал номер.
— Да?
— Света? Привет, — как можно виноватей сказал я.
— Света, извини, но у меня не получилось тебя встретить. Я после пар зашел к Сереге за диском и задержался.
— Да?
— Правда, не злись. Я думал успею, но немного опоздал. Люда сказала, что ты ушла минут пять до меня.
— Да?
Этот содержательный разговор начал приводить меня в замешательство. Лучше бы она накричала, пожаловалась или разревелась. Но это деланное безразличие ставило меня в тупик.
— Ну почему ты мне не веришь? — Вопросил я в справедливом гневе.
— Потому что, ты врешь, Дима, — спокойно ответила она. — Я заходила к тебе на пары, и Ангел сказал, что видел тебя в конференц-зале, откуда ты отправился с визитом вежливости к Алисе.
Вот черт!
— Света…
— Дима, я не хочу сейчас с тобой разговаривать.
Короткие гудки.
Я положил трубку. Ревнует — значит любит. Ну, хорошо, я сволочь, я знаю, но ведь у нас с Алисой и, правда, ничего не было. И я, правда, люблю Свету. Думаю, она это поймет. И кого я обманываю? Мне все равно стыдно и тошно...
Хлопнула входная дверь, вернулся из школы малой. Звеня ключами, он стал раздеваться. Я выглянул в прихожую.
— Привет, Ярик!
— Привет! — Буркнул он, не поднимая головы.
Я смотрел, как он раздевается, и мне показалось странным, что он прикрывает лицо волосами.
— Что-то случилось?
— Нет! — Он огрызнулся.
Нет, ну он действительно огрызнулся. Ярослав встал и попытался прошмыгнуть в комнату мимо меня. Я словил его за подбородок и развернул лицом к себе. Под его правым глазом красовался здоровенный фингал.
— И? — Спросил я.
— Что и? Пусти! — Он вырвался и снова попробовал пройти, но я заслонил дверь собой.
— Что случилось?
Он сел на пол.
— ну…
— Давай рассказывай, нетерпеливо потребовал я.
Последовала обыкновенная душераздирающая история о гопах из средней школы. Им не понравился внешний вид моего брата, ему не понравилось, каким тоном было выражено их недовольство, он заявил свой протест, а они применили физическое воздействие. Ну и поскольку они естественно обладали количественным преимуществом, давление возымело печальные последствия, которыми сейчас я мог любоваться.
— Тебе лучше не идти завтра в школу, — сказал я, вспоминая свое неформальное прошлое в этом общеобразовательном учреждении.
— И что это даст? — Резонно возразил Ярик.
Я задумался.
— Слушай, возьми завтра с собой молоток, я в универ не пойду. Если они забьют тебе стрелу, а они это сделают, звони домой.
Мы еще раз обсудили сложившуюся проблему и отработали возможные варианты ответных действий. В общем, вечер был насыщен, и Света вылетела у меня из головы. Но когда я засыпал, я опять думал о ней. Постепенно, погружаясь в дремоту, ее образ изменялся. Я еще не спал, но уже видел сон. Видел огромный зеленый лес, палящее солнце слепило мне глаза. Я шел по лесу босой, и ветки царапали мое тело. А потом я уснул глубоко и без сновидений.